Координатные типологии политических систем

Линейные биполярные типологии политических систем хотя и выполняли некоторые функции, свойственные типологиям, но обладали рядом недостатков, ограничивающих их применение в развитом сравнительном анализе. С одной стороны, жесткое разнесение политических систем по двум основным группам не давало возможности для исследования смешанных по ряду признаков политических систем.

Одномерные критерии, с другой стороны, обедняли содержательную сторону типа политических систем. Поэтому наряду с линейными типологиями стали появляться типологии, основанные на сопоставлении различных характерных черт политических систем. В зависимости от количества критериев, положенных в основание отбора типов, можно говорить о двухмерных и многомерных координатных типологиях.

Она довольно проста и служит хорошим инструментом для формулирования основных понятий и гипотез эмпирического сравнительного анализа. Типология политических систем Даля относится к априорным и концептуальным типологиям. Она излагается им в первой части его работы «Полиархия: Участие и оппозиция» (1971).

Даль использует два основных критерия, с помощью которых строит свои идеальные типы политических систем. Первый критерий имеет отношение к допустимой оппозиции или политической конкуренции. Второй критерий касается участия населения в процессе публичного соперничества за власть.

Оба критерия берутся в качестве переменных и выражаются соответственно в степени допустимой оппозиции или политической конкуренции (здесь мы не будем говорить об операционализации этой переменной, т. е. о том, как в дальнейшем ведется счет, так как в данном случае это второстепенный вопрос) и в пропорции населения, имеющего право участвовать в системе публичного соперничества.

Акцент на измерении данных критериев необходимо сделать, так как в данном исследовании типы систем отбираются на основании простой шкалы наличия или отсутствия соответствующего качества, которые располагаются на соответствующих осях системы координат (см. схему 4).

В соответствии с предложенными критериями и их измерением выделяются четыре типа политических систем. Если отсутствует оппозиция и политическая конкуренция или она близка к нулю, а доля населения, имеющего право участвовать в публичном соперничестве, мала, то данная система названа «закрытой гегемонией».

При маленькой конкуренции и большом участии населения можно говорить о политической системе типа «включающей гегемонии». Большая степень оппозиционности и конкуренции в сочетании с маленькой долей участия дает «конкурирующую олигархию». И наконец, наличие значительной степени политической конкуренции и оппозиционности и большой доли населения, имеющего право участвовать в публичном соперничестве, порождает политическую систему, названную «полиархией».

То, что обычно называется демократической политической системой, соответствует понятию полиархии. Реальные политические системы по конкретным показателям политической конкуренции и участия при расположении их в данной системе координат будут тяготеть к той или иной идеально-типической группе, заняв в целом пространство в центральной части прямоугольника.

Иногда при построении типологий политических систем используют не только собственно политические критерии, но и показатели, касающиеся общества в целом. В качестве последних берутся показатели экономического развития, социально-экономического не- равенства, социальной и культурной дифференциации.

Примером может служить типология демократических систем Аренда Лейпхарта. Ранее говорилось о том, что зачастую типологический анализ служит общей концептуальной проработке исследования и при эмпирическом дополнении служит также проверке гипотез исследования.

В данном случае Лейпхарт, анализируя условия стабильности политических демократий, находит, что большой процент стабильных демократий при наличии в них серьезных дифференцирующих население факторов имеет свое объяснение в поведении политических элит.

Сегментиро- ванные или субкультурные расколы в общественной структуре могут компенсироваться стремлением политических элит к кооперации своей деятельности. Эта ситуация явно просматривается в таких странах, как Нидерланды, Бельгия, Австрия и Швейцария, где элиты работают сообща, чтобы понизить потенциально дестабилизирующую роль социальной дифференциации.

В то же самое время элиты используют ценности субкультур для укрепления своего авторитета и, следовательно, для повышения вероятности того, что сделка между элитами будет принята населением.

На этой основе Лейпхарт и строит свою типологию демократических систем, используя два критерия:

• структура общества — однородная или плюралистическая;
• поведение элит — враждебное или коалиционное.

В результате появляются четыре типа политических демократий, представленных соответствующими странами. В системах с однородной социальной структурой и соответствующей однородной политической культурой демократии, вероятно, будут стабильными независимо от типа поведения элит, хотя Лейпхарт видит возможность возникновения новых форм протеста в таких политических демократиях, в которых слишком много коалиций на всех уровнях общества (деполитизированные демократии).

В системах с многообразными структурами и культурами культурные различия имеют двойную функцию. Они выступают источником потенциального раздора и даже разрушения системы, но они также могли бы помочь в процессе стабилизации, если элиты различных субкультур выберут сотрудничество.

Ключевым здесь является понятие сообщественной демократии, при которой элиты стремятся к сотрудничеству на основе ценностей всего общества и обязанности поддержать единство в стране, а также на основе готовности сотрудничать с другими элитами на принципах доверия и компромисса.

В центростремительной системе враждебное отношение элит не нарушает стабильности, так как существует относительная однородность ценностей на уровне общества. В центробежной системе, наоборот, есть опасность нестабильности и беспорядка в связи с плюралистической системой ценностей на уровне общества и некооперативным поведением политических элит.

Лейпхарт использует и другие критерии для группировки демократических систем. Так, он строит эмпирическую типологию демократий в зависимости от сочетания уровня однородности или неоднородности общественной структуры.

Для типологизации используются два критерия:

• уровень религиозной и лингвистической однородности и не- однородности;
• уровень закрепленности этой однородности и неоднородности в различных политических, социально-экономических, культурных, образовательных и иных организациях.

По первому показателю система классифицируется как однородная, если 80% населения и более принадлежат к одной и той же религии (католичество, объединение различных ветвей протестантизма, иудаизм или перекрещивающаяся буддистско-синтоистская вера в Японии) или говорит на одном языке.

Если этот показатель менее 80%, то система относится к группе неоднородных. Второй показатель фиксирует организационный плюрализм и включает три градации: неплюралистическое, полуплюралистическое и плюралистическое общества. Распределение стран по группам в соответствии с этими критериями приведено.

Только три страны оказались лингвистически разделенные — Бельгия, Канада и Швейцария. Шесть религиозно разделенных стран оказались разными по составу религиозных групп: четыре страны (Канада, Германия, Нидерланды и Швейцария) имели приблизительное равенство католического и протестантского населения, в двух странах (Австралия и США) имелось протестантское большинство. Две трети исследуемых стран оказались религиозно и лингвистически однородными.

Большинство из них имели 80% и немного больше однородного по этому показателю населения, и только Великобритания и Новая Зеландия — около 90%. Среди религиозно и лингвистически однородных стран шесть могут рассматриваться как плюралистические или полуплюралистические.

В четырех странах, где наблюдается преобладание католического населения (Австрия, Люксембург, Франция и Италия), имеется значительное политическое различие между активными и пассивными католиками.

Соответственно, этот раскол выражается в партийной структуре и идеологических ориентациях: наличие религиозных партий, противоречия между социалистическими и либеральными партиями, серьезные расхождения между коммунистами и некоммунистами и т. д.

Шесть из семи неоднородных стран классифицируются как плюралистические или полуплюралистические. Лингвистические различия способствуют разделению общества на субструктуры с отдельными организациями. Девять стран относятся к неплюралистической группе.

За исключением Ирландии и Японии все они в основном протестантские. В значительной мере уровень плюрализма определяется однородностью или неоднородностью страны, но также следует учитывать размер страны: больший плюрализм отмечается в странах с большим населением.

Мы рассмотрели координатные типологии политических си- стем, построенные на взаимодействии двух критериев. Примером координатной типологии с большим количеством переменных служит типология Жана Блонделя. Основанием разделения систем на группы служит здесь отношение трех переменных: политическая конкуренция, структура элиты и политическое участие населения.

Первая переменная — политическая конкуренция — оценивается с точки зрения того, является ли она открытой (т. е. существуют ли легальные условия для оппозиции и для конкурентной борьбы оппозиции с властвующей элитой) или закрытой (т. е. оппозиция запрещена и борьба за государственную власть осуществляется скрытно внутри различных групп властвующей элиты или смена руководства осуществляется без борьбы по принципу наследования).

Вторая переменная — структура элиты — показывает, есть ли субгруппы в структуре элит и каков уровень их автономии. В этом смысле различаются монолитные элиты и дифференцированные элиты.

Третья переменная — политическое участие населения — характеризуется степенью включения населения в политическую жизнь.

Население может быть включено в политическую жизнь посредством различных форм политического участия, и это является необходимостью для существования системы. Такая система называется инклюзивной (включающей). Население может не быть включено в политический процесс и данное положение рассматривается как нормальное или вынужденное. Такая система получила название эксклюзивной (исключающей).

Соотношение этих переменных порождает шесть типов политических систем: традиционные, эгалитарно-авторитарные, авторитарно-бюрократические, авторитарно-неэгалитарные системы, конкурирующая олигархия, либеральная демократия. Каждый тип политической системы может быть охарактеризован еще иными сопутствующими характеристиками, проистекающими из основных дифференцирующих переменных.

В названии некоторых типов присутствует дополнительная характеристика, касающаяся базовой политической идеологии режима (эгалитарная идеология, т. е. ориентированная на принцип равенства) или особенностей дифференциации элит (роль бюрократической элиты).

Большее число переменных позволяет осуществить более полное описание существующих политических систем и режимов, но, конечно, также не является исчерпывающей. В качестве примеров политических систем соответствующих типов можно назвать современные и исторические системы.

На сегодняшний день из них осталось лишь 12, однако не все оставшиеся монархические режимы — традиционные. Безраздельная власть монархов осталась лишь в шести странах — Бахрейне, Брунее, Омане, Катаре, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратах, а в Свазиленде существует «парламент», избираемый частично племенными советами и частично назначаемый королем.

Авторитарно-бюрократические системы могут быть представлены военными режимами стран Латинской Америки периода 1970–1980-х гг. (Чили, Аргентина, Уругвай), где в результате переворотов были установлены прямые или косвенные военные режимы с резким ограничением политического участия населения и повышением роли бюрократического аппарата государства.

В прошлом многие страны прошли этап своего развития, когда открытая конкуренция политических элит предшествовала политическому участию населения, т. е. система конкурирующей олигархии была довольно распространенным явлением. Сегодня она существует в тех странах, где на результаты борьбы за власть между различными группами элит население фактически не оказывает влияния.

Так, например, в Тонга и Западном Самоа партии отсутствуют, а органы законодательной власти фактически формируются различными знатными кланами. Как пример эгалитарно-авторитарных режимов можно привести страны бывшей мировой системы социализма, где существо- вала относительно монолитная элита, население мобилизовывалось на поддержку режиму посредством определенных массовых форм политического участия и господствовала идея социального равенства.

В настоящее время к таким системам можно отнести Китай, Северную Корею, Кубу. Что касается авторитарно-неэгалитарных систем, то они существовали в странах, где были установлены фашистские режимы (Германия, Испания, Италия). Наконец, либеральные демократии существуют в современных европейских странах — Великобритании, Швеции, Франции и т. д., в США и Канаде, Австралии, Японии, Новой Зеландии.

Отметим, что общим недостатком представленной типологии политических систем является то, что она относительно хорошо описывает традиционные и авторитарные системы, но слабо
«работает» на дифференциацию демократических систем и режимов. Фактически все демократии попадают в одну группу. К тому же она не учитывает динамический аспект, т. е. фактически не говорит о переходных и смешанных режимах.